Сказки дедушки Бабая

Хотите стать нашим автором?

Ну, попробуйте...

Рассказочки

Автор: Вампирусий

Минздрав дотрынделся

Димон Глуховатый родился в Жмеринке в 1592 году и долго не мог умереть. Он не доедал, работал как проклятый на панских плантациях, неоднократно был бит феодальными гопниками — но все без толку. Надежда забрезжила лет через 300, когда в городе Киеве открылась первая табачная фабрика.

Димон сразу почувствовал смертоносное действие сигарет. С первой затяжки. Закашлялся, расчихался и даже расплакался. Но после, выуживая из бороды сопли, обнаружил первую седую волосину.

Так и пошло: одна сигарета — одна поседевшая волосина.

С приходом советской власти Димона неоднократно расстреливали. Сперва белогвардейцы, после — чекисты. Однако насильственная смерть не задерживалась в димоновском организме. Наутро он просыпался в канаве, заваленной коллегами по расстрелу, которым повезло меньше. А может и больше — как знать?..

Во время Великой Отечественной штрафник Глуховатый полностью реабилитировал свое светлое коммунистическое имя, ибо смыл кровью все, и не раз. Фугасы фашистов отскакивали от сутулой груди Димона, как переспелые яблоки. Бомбы порой взрывались, но к прибытию санитаров оторванные конечности успевали приползти и прирасти на место. Ни пули, ни гусеницы танков не приносили ему упокоения.

Лишь папиросы «Прима» производства киевской табачной фабрики красили сединой бороду бессмертного страдальца.

К 1974-му году Димон стал похож на белого медведя: покрылся лоснящейся белой шерстью и весь провонялся килькой. Однако, силищи у старика оставалось немерено.

Тогда он запил. На его счастье в тот год началось строительство нового пивзавода.

Новое пиво не сразу явило свою смертоносную сущность. На первых порах Глуховатый не замечал каких-либо изменений в здоровье. Все так же ему не спалось ночами, все так же он много курил, но все болячки обходили его стороной.

И вот как-то раз после очередной бутылки модного на заре XXI века пива «Оболонь 2000» Димон ощутил в боку легкое покалывание. Как раз накануне он от отчаянья дважды попал под машину, так что, не сразу придал значение новому ощущению. Но после следующей бутылки недомогание повторилось. А, опустошив в другой раз ящик, он сразу же потерял сознание.

- А ведь это — шанс! - обрадовался Глуховатый, очнувшись наутро в реанимации.

С тех пор каждый запой заканчивался в больнице. Димон даже стал счастливым обладателем медицинской карты.

Годы летели и — чего не случалось никогда раньше в жизни Димона — целенаправленно истекали. Хмурый похмельный доктор, дежуривший в день очередной выписки старика Глуховатого, сурово предрек пациенту скорую смерть от цирроза, ежели тот не завяжет с вредной привычкой. Димон выпорхнул из приемной на крыльях надежды.

Но в гастрономе его ожидал жесточайший удар.

За время его «болезни» министерство здравоохранения протолкнуло закон, полностью запретивший спиртное. Заводы (и «Оболонь» в том числе) закрылись. Частные фирмочки, бродяжившие ароматизированный метанол, разгромили непьющие ОМОНовцы. А для старух-самогонщиц, как водится, устроили в Бабьем Яру заслуженный холокост.

- Господи! - взвыл прямо там, посреди гастронома, несчастный Димон. - Так что ж, это я теперь так никогда и не сдохну!?

- А в нас тэпэр нихто не помырае, - со смехом ответили ему из соседней очереди за кефиром. - Мы вси живэмо вично. Бэз пыяцтва, алкоголизму та клятого тютюнопалиння!