Сказки дедушки Бабая

Хотите стать нашим автором?

Ну, попробуйте...

Сказочки

Автор: Эдгар А. По

Спящие красавицы - 2

Memento mori!

Судьба исполнена хитросплетений. И рок человеческий всеобъемлющ. Как вышло, что страх за чужую жизнь привел меня к проступку? Почему стремление к благу вывернуло намерения наизнанку?

Имя, которым нарекли меня при рождении, не имеет значения в этой истории. Я обитаю – или, вернее сказать, обитал – в замке, в сумрачной твердыне, едва ли не самой мрачной из всех крепостей окрестных земель. Здесь я родился, здесь прошло мое детство. Тут я вырос – если и не в высоту, то уж повзрослел годами. Недуг, изувечивший мое тело, пришелся мне весьма кстати – низкорослый, горбатый, я как нельзя лучше подходил на роль шута при дворе.

* * *

Принцесса доводилась мне хозяйкой. Мы жительствовали под одними и теми же сводами, но уделы наши разнились: я – карлик, гном, выходец из подземного мира, она – легкая, воздушная, как сильфида. Я закрываю глаза и вижу ее перед собой – смеющееся создание, сотканное из солнечный лучей и золотых пылинок. Чтобы она улыбалась, я переваливался с боку на бок, ковылял утиным шагом, тряс бубенцами на колпаке. Как прекрасна была она в веселье! А, между тем, подобно тому, как рядом с распустившимися цветами и зеленеющим кустарником соседствует мрачный авернов провал, так и в житие принцессы имелась скверная тайна.

Король, отец принцессы, празднуя рождение дочери, затеял пир. В замок были приглашены гости, объявлен был бал-маскарад. Главную анфиладу заранее подготовили и обустроили с роскошью, имевшей сродство с безумством. Каждое помещение имело свой цвет – алый, апельсиновый, желтковый, изумрудный, сапфировый, индиго, пурпурный. Все в этих комнатах – от обивки стен до мелочей на каминных полках – подчинялось радужной idee fixe. По замыслу, в каждой комнате должна была поджидать крестная, наряженная феей – и от всякой крошке-принцессе, кою несли на руках, полагались пожелание и подарок. Разгульное празднество, смесь церковного таинства и языческого торжества, вертелось вокруг новорожденной. Король и гости шумной толпой следовали из залы в залу, перед ними распахивались двери, до времени притворенные – чтобы не выдавать загодя сюрпризов. Наряды, драгоценные маски сменяли одна другую. Музыканты старались изо всех сил. Принцесса обрела множество добрых знамений – посулы красоты, добросердечия, счастья etc. Его величество, разгоряченный вином и общим весельем, держал шаг от заставы к заставе. Наконец, последние двери разомкнули створки. Комната за ними была затянута в черный бархат, свечи в ней не горели, лишь пламя из камина смутно освещало помещение. Фигура в черном балахоне и в черной маске встретила посольство, замершее на пороге.

- Кто осмелился играть с нами столь дерзкую шутку? – в ярости вопросил король. – Сорвите с ведьмы маску, чтобы мы узнали, кто именно будет нынче же наказан на конюшне!

Однако зловещая обитательница комнаты подняла руку и прежде, чем все опомнились, произнесла мрачное свидетельство:

- Вот мой подарок: в совершеннолетии принцесса умрет от укола веретена.

Толпа ряженых хлынула в комнату, людской водоворот закрутил короля, державшего младенца на руках. Крики, общая растерянность, отсутствие света были не на стороне придворных: в сутолоке ведьме удалось ускользнуть, и никто не проведал, кем она являлась.

Король объявил, что последнее пожелание произнесли лживые уста, и под страхом смерти запретил принимать его во внимание. Со временем пророчество ведьмы легло под спуд – но не забылось окончательно.

* * *

Как и многие, я знал изложенную выше историю. Но, в отличие от других, я относился к ней всерьез. С возрастом червоточина, терзавшая мое тело, коснулась и самой моей души. Что-то сродни эпилепсии, хворь, заставляющая недужного скрипеть зубами и ввергающая рассудок в отсутствующее состояние, одолевала меня. Через нее я узнал ощущение смерти; знание это меня ужаснуло. Оттого я не отбрасывал бездумно слова, произнесенные со злобой много лет назад. Я любил принцессу! Почтительность слуги, восхищение поклонника, страсть влюбленного сплавились в моем сердце. День за днем, час за часом принцесса приближалась на моих глазах к роковому возрасту. Я веселил ее, когда она нуждалась в шутках, и следил за ней, прячась за колоннами, когда она меня отпускала. Веретено! Оно стало моим проклятием, моим дамокловым клинком, подвешенным, как на волоске, на тонкой струйке песка в часовой колбе. По ночам меня мучили кошмары. Острие пронзало принцессе жилу, выпуская наружу жизненную влагу, существование без коей невозможно. Потом сны шагнули через рубежи закатов и рассветов и принялись мучить меня при свете дня. Ожидание смерти принцессы стало моей мономанией, собственно бытие отодвинулось на второй план, зато безумные фантазии теперь составили основу каждодневного времяпрепровождения. Реалии уступили место измышлениям.

Однажды, блуждая по замку, я наткнулся на каморку, которая уже не была обитаема. Кажется, когда-то в ней ютилась старая кормилица, давно уже покинувшая нашу юдоль. Предмет, валявшийся в углу, привлек меня. Веретено!.. это было оно! Грозное орудие рока притаилось в пределах крепости, проникнув в нее, аки тать в нощи! Я схватил его и судорожно сжал в кулаке, точно шею змеи. Разумеется, я не мог позволить, чтобы опасная суть оставалась здесь без присмотра. Я отнес веретено к себе и с того часа сделал себя сторожем убийцы. Оно разговаривало со мной. Томясь в заточении, веретено искушало меня, будто змей, ведающий не добро, но зло. Иногда, отвергая его нападки, я впадал в забытье, но намерения мои были тверды. Принцесса не догадывалась ни о чем. Веретено насылало на меня видения. Словно наяву, наблюдал я, как гибнет невинное создание, и приходил в себя с воплем, с пеной на истертых в припадке зубах. Мои силы таяли.

Как-то раз я очнулся от очередного кошмара посреди коридора. Мне и раньше доводилось бродить, словно лунатику, и я не удивился этому. Где-то слышались крики. Ковыляя, я двинулся по галерее. В воздухе были разлиты тревога и отчаяние. Дверь в покои принцессы оказалась не заперта. Челядь толпилась вокруг постели, в комнате стоял острый сырой запах. Я вошел. На меня оглянулись, люди дрогнули и расступились. Я подошел ближе и увидел принцессу. По ее белому горлу сбегала красная полоса – точно сколопендра вытянулась на асфоделевом лепестке.

Кто-то взял меня за руку. Я не сопротивлялся и смотрел на собственную кисть отрешенно, будто на чужую конечность. В кулаке было зажато веретено с окровавленным концом – убийственное оружие обзавелось собственной дланью.

* * *

Теперь я дожидаюсь своей участи в темнице. Я по-прежнему в замке, но обитателем его быть мне уже недолго. Без принцессы и замок, и двор, и сам король воспринимаются мною как туманный сон, тяжелящий голову. И, как когда-то, более всего я желаю избавиться от этой докуки. Когда-нибудь – возможно, через сто лет или даже завтра поутру – я, наконец, проснусь… но где именно?

http://zh-an.livejournal.com/439190.html