Новогоднее сказко

"Дорогой Дед Мороз! Наверное, я совсем сдурела, что пишу тебе… Сил моих нет больше и помощи ждать неоткуда. Даже топить нечем, сегодня последние дрова спалили. Дети сладостей не видят. У их сверстников ноутбуки с мобилами, а Колька, старшенький, о тетрисе дурацком мечтает. Крыша совсем прохудилась, вон, капает с потолка китайской пыткой. Прям ума не приложу, что делать… Хоть бы что-то изменилось к лучшему. С надеждой и уважением Дарья Бубенцова"

***

Глухой, морозной ночью к покосившемуся домику на окраине маленького, провинциального городка под тихий звон бубенцов подъехали скрипучие и ободранные сани, запряжённые парой тощих и каких-то псориазных оленей. Они выглядели так, что самое точное определение их состоянию давало слово "кляча". Пассажир был им под стать. Пожилой, давно не бритый и не стриженный дядька в потёртом, красном пальто неловко выбрался из саней и, кряхтя, выволок оттуда линялый красный мешок. С трудом взалив его на плечо, дядька подошел к дому, задрал голову, оценивая высоту крыши и, глухо выругавшись в бороду, начал карабкаться наверх по шаткой приставной лестнице. На крыше он постоял несколько минут, унимая тяжелую одышку и сердцебиение, и направился к печной трубе. Брезгливо заглянул в неё:

- Хорошо хоть огонь не развели, ироды. Отжеж блядская работёнка… - и осторожно влез внутрь.

В трубе было грязно, темно и тесно и дедок испытал нешуточный приступ клаустрофобии:

- Клаустрофобия – это боязнь Санта Клаусов, хехе. – подбодрив себя таким образом и продолжая вполголоса материться, он, наконец шлепнулся на холодные угли камина.

Тихо, чтоб не разбудить обитателей дома, он вынул из мешка картинно-красивую вязанку дров, перевязанную красной лентой и аккуратно уложил её подле камина, над которым были развешены носки. Потом вынул из мешка несколько киндер-сюрпризов, пригоршню карамелек и тетрис с надписью "Made in China". Вблизи носки немилосердно воняли.

- От сссуки, хоть бы простирнули. Нате, жрите… - морщась от едкого смрада, он торопливо распихал подарки по носкам и отошел. Огляделся. В желудке громко заурчало и, воровато оглядываясь, дед направился в сторону кухни. На замызганной плите стояла сковорода с какой-то бурой массой. Принюхался. Свинина с фасолью. Поминутно оглядываясь и чавкая, дед ложкой вычерпывал содержимое сковороды. Есть его холодным, с застывшим жиром было противно, но голод – не тётка.

А в это время…

В темном небе над домиком раздался странный звук, нечто среднее между пердёжем и треском саранчи. На крышу домика плавно приземлился летающий объект, похожий на большой мусорный бак. Из него вылезла анорексичного вида юркая бабуля с кокетливыми седыми кудрями и бородавчатым носом, размерам которого позавидовал бы Сирано де Бержерак. Из недр своего средства передвижения она извлекла здоровенный деревянный чурбан и резво потащила пенёк к трубе, в которую и вставила эту импровизированную затычку, наглухо закупорив дымоход. Гаденько хихикая, бабулька на цыпочках вернулась к своей бибике. Бибика не заводилась.

- Сукаблять, ебане пепелац! – произнеся заклинание, бабка уебала куда-то костяной ногой, ступа завелась и с кудахтаньем простуженной курицы взмыла в небо.

Наевшись и лениво порыгивая, дед вернулся в комнату, без энтузиазма посмотрел на протекающий потолок и махнул рукой.

- Хуйсним, обойдутся нищеброды. – и полез в трубу.

Труба показалась ему более узкой и тесной, чем раньше. С трудом протиснувшись наверх, дед здорово стукнулся головой о коварную пробку.

- Ахтыж…старая блядь постаралась, не иначе.

Все попытки вытолкнуть пень ни к чему не привели и дед пришел к выводу, что придется спуститься и покинуть дом нетрадиционным способом – через дверь. Но не тут-то было. Сковорода свинины с фасолью непомерно раздула его пузо, кишечные газы распирали его, как воздушный шарик. Дед намертво застрял в трубе.

Ранним утром, закутавшись в побитый молью оренбургский платок, Дарья вышла в комнату и застыла с открытым ртом, тупо глядя на нарядную вязанку дров. Вслед за ней в комнату влетели трое пацанов и сразу кинулись к зловонным носкам. Под радостный гомон и шуршание конфетных оберток, Дарья развела огонь. В это время с улицы донесся крик Кольки:

- Бегите сюда, тут такое! Мама, мама, смотри, олени!

Всё семейство высыпало во двор поглазеть на чудо невиданное. Олени, непривычные к такому вниманию, испуганно всхрапывали, косили глазом и отворачивали покрытые лишаем морды. Колька, как самый смелый, попытался погладить одного из них. Олень издал трубный звук, на его морде повисла клочкастая, желтоватая пена и он экспрессивно забил копытом, как бы всем своим видом говоря:"Не тронь меня, я психический!"

- Коля отойди, может у них бешенство! – Дарья оттащила любопытного отпрыска.

А тем временем огонь в камине разгорался все сильней, в трубе стало невыносимо жарко и дымно. Пойманный в капкан дед не выдержал и закашлялся. Кашель в свою очередь спровоцировал мощный выброс кишечных газов. Пук, встретившись с огнем произвели взрыв, выбивший затычку из трубы вместе с дедом и разворотивший крышу. Приехавшие пожарники обнаружили в огороде за домом неизвестного бомжа в обгоревшем пальто с сильными ожогами в области жопы. Мощно пукан бомбануло. Дед был в сознании, но не мог ответить даже на вопрос, как его зовут. Полнейшая амнезия в результате шока.

Эпилог.

Городская община на свои средства починила крышу в доме Дарьи Бубенцовой, теперь она не протекает. В честь Нового года семье пострадавших была выделена материальная помощь. В местной государственной богадельне появился новый пациент – тихий и благообразный дедушка. Он почти всегда молчал, только иногда на него что-то находило – безымянный пациент пытался влезть в камин и плача крупными, чистыми слезами, начинал надрывно петь "В лесу родилась ёлочка".

Сотрудники богадельни для удобства так и записали его – Иван Ёлочкин.