Однажды, в студеную зимнюю пору

Однажды, в студеную зимнюю пору
Я из лесу вышел; был сильный мороз.
Гляжу, поднимается медленно в гору
Лошадка, везущая хворосту воз.
И шествуя важно, в спокойствии чинном,
Лошадку ведет под уздцы мужичок
В больших сапогах, в полушубке овчинном,
В больших рукавицах... а сам с ноготок!
"Здорово парнище!"- "Ступай себе мимо!"
-"Уж больно ты грозен, как я погляжу!
Откуда дровишки?"- "Из лесу, вестимо;
Отец, слышишь, рубит, а я отвожу".

И тут меня осенило- я здесь один, никому не сказал, что пошел в лес, а тут бедные крестьяне- отец, всю жизнь орудовавший топором, и его сын, подрастающий головорез. Вокруг ни души. Если они меня кокнут и закопают в снег, до весны никто не найдет. А у меня с собой, как на зло, часы золотые и ворох ассигнаций, да и одет я как зажиточный человек. Читаю по глазам пацана- он своей крестьянской головушкой уже допер до той же мысли. Небось уже прикидывает, окаянный, как втемяшить мне поленом промеж глаз, и пока я буду считать звездочки, подоспеет отец с инструментом для свежевания. Против него шансов у меня вообще не будет. Думай, Некрасов, думай! Отец, значит, вооружен топором, но до него километр-два, судя по звуку. Если пацан закричит, то его отец, скорее всего прокуренный и пропитый, но, вероятно, прошедший войну и каждый день работающий на свежем воздухе, побежит сюда со скоростью где-то 15 км/час, значит, будет тут через 4-8 минут. Этого мне вполне хватит, чтоб добежать до деревни, а там огородами, огородами и поминай как знали. Сейчас отвлеку малого вопросом про отца, тот задумается, или, если повезет, обернется в сторону леса, я пинаю его ногой в грудь и бегу к деревне. Ну, понеслась.

"А что, у отца-то большая семья?"