Марсианские огурцы

Афанасий Скипидаров, колхозник со стажем, здоровался за руку с самим Ильичом. И пусть это был не Владимир, не Александр и даже не Леонид, а всего лишь Абрам Ильич из райцентра – Афанасия Скипидарова на селе уважали. Разве мог он когда-нибудь представить, что в один хмурый осенний день 2009-го года из всеми уважаемого старца-агрария он превратится в трансгалактического преступника: наркоторговца, рецидивиста, а за его голову будет назначена награда в свободно конвертируемой трансгалактической валюте?

Начался день, как обычно. Афанасий растопил буржуйку и вышел на огород размять свои старые кости. Он миновал грядку морковки (урожай был давно собран и не спеша прорастал в скипидаровском погребе), сорвал с ветки последнее в этом году яблоко, наподдал валенком полугнилой патиссон. Старик заглянул по нужде в ветхую, открытую семи сквознякам, уборную, на выходе привычно кивнул огородному пугалу по кличке Чапай. Его путь лежал дальше – в дальний конец огорода, где, скрытые в непроходимой малиновой чаще, ранним заморозкам вопреки, цвели и плодоносили простые рязанские огурцы. Ну, это он так думал, что они простые…

Продравшись сквозь заросли сухих колючек, Скипидаров оказался в маленьких джунглях. Огуречная бахча доходила ему до пояса; сладкий аромат желтых, белых и алых, как нос агронома Чукоткина, цветов щекотал ноздри. При виде кормильца, плантация оживилась: зааплодировала аршинными листьями. Расталкивая младших братьев, к Афанасию бросился его любимец – трехметровый желтяк Ивашка.

- Хороший огурчик, - Афанасий похлопал пупырчатый бок пасынка. И ту началось вторжение…

Серое небо прорезала яркая вспышка. Скипидаров успел удивиться – что за гроза в ноябре? Но вслед за молнией небо заволокло черным дымом. Посреди черного облака материализовалась блестящая точка, со свистом спикировала и шлепнулась прямо на крышу скипидаровской избушки. Крыша, конечно, не выдержала. А, вслед за ней нехотя, словно бы сомневаясь, осыпались стены жилища.

- Фашисты! – ахнул былой партизан, за плечами которого в свое время сгорело: пять танков, один бронепоезд, Рейхстаг и тандем эсэсовцев-мотоциклистов. Уж, что делать с фашистами, старик Афанасий знал не понаслышке. Поэтому, схватив набегу грабли, Скипидаров бросился к развалинам дома.

Предчувствие его не обмануло. На месте избушки, полузасыпанный кирпичами, застыл непонятный объект, больше всего напоминавший подбитый «Тигр» без гусениц. Танк подслеповато ощупывал воздух стволами пушек и жалобно попискивал противоугонной сигнализацией.

Злодей приоткрыл люк.

- Здрафстфуйте, аппориген, - из-под крышки люка сверкнули очки. – Скашите, пошшалуста, это планета Семля?

- Ну, Земля, - Скипидаров на всякий случай взял грабли наизготовку.

- Это съело Гаттюкино?

- Гадюкино, - подтвердил Афанасий.

- А фы не потскашите, кде я мокку найти шелофека по имени Потнос Пидороф?

- Сам ты!.. – возмутился, было, Афанасий, но впитанная с молоком коровы Пеструшки (что приходилась ему кормилицей) гостеприимность, помешала старику конкретизировать свою мысль. – Кто будешь? – уже спокойнее закончил он.

Из люка выпросталось мерзкое фиолетовое щупальце, ощупало осколки черепицы. Видимо, признав обстановку достаточно безопасной, следом за щупальцем показался и сам пришелец. Существо походило на чуть вытянутого лохматого колобка с четырьмя радужными глазищами-плошками. Сверху на нем красовалась форменная милицейская фуражка, а снизу извивались, выбритые по последнему писку трансгалактического устава, щупальца. На спине у пришельца был приторочен прямоугольный лоскут внеземного материала с пятью, выстроенными тевтонским клином, семиконечными звездочками. Наверно – погон, - смекнул былой вояка Скипидаров. И, в сущности, почти не ошибся.

- Генеральный лейтенант-прапорщик второй категории по борьбе с трансгалактической наркомафией И. Го. Го. Гофрыхм Восемнадцатый, – представился инопланетный татарин. – Я сдесь по саданию. Я есть ищу трансгалактический преступник Потнос Пидороф. Он есть расфотид ушасный наркотих – марсианский плотоятный акурец.

Афанасий нахмурился.

Ковырнул в носу свободным от граблей пальцем.

И заявил:

- Меня зовут Афанасий Скипидаров. Я бывший колхозник и коммунист, я ветеран и пенсионер. Я не допущу, чтобы мой дом разрушил какой-то инопланетный многочлен в фуражке, и ему за это ничего не было. Я на вас жаловаться буду!

- О! Так ето фы и естьПотнос Пидороф? – оживился лейтенант-прапорщик. – Именем трансгалактического сакона я вас прямо щяс и десинтехрюрю, если фы не протифф, конешна.

- Протиф! – тут же нашелся бывший партизан. Но Восемнадцатый его, похоже, не слушал.

Лохматый кальмар отстегнул с борта «Тигра» зловещего вида трубу, прищелкнул к ней маленькую черную коробочку, извлеченную откуда-то из-под щупалец, и черная палка обернулась зловещим трансгалактическим дезинтегратором.

Афанасий понял, что он пропал.

Но партизаны так просто не сдаются. Скипидаров замахнулся на инопланетного фашиста граблями. Фашист закудахтал что-то в дезинтегрирующую коробку. Наверно – инструкцию.

- Вот тебе гуттен морден! – закричал дед и обрушил на голову супостата свое аграрное оружие. Кальмар взорвался фейерверком обритых щупалец, но каждое тут же обзавелось своим собственным глазом. Миг – и бывшего красноармейца обступили одноглазые фиолетовые червяки.

- Пиидорофф, с-сдайся! – моргали глаза.

- Сопротиффление пессполессно! – вторили щупальца.

- Гаплюх, плюх! Плюх! – присоски на щупальцах пузырились салатовой слизью.

Но Скипидаров был непреклонен. Грабли взмыли в пасмурное ноябрьское небо и опустились на змеевидное тулово ближайшего Гофрыхма. Взмыли и опустились, взмыли и опустились, взмыли и… замерли. Теперь Афаналия окружало около полусотни маленьких фиолетовых червячков. И каждый из них жаждал его пролетарской крови…

Помощь пришла из совершенно неожиданного источника. А именно – с его, Афанасия, огуречной грядки.

Марсианские огурцы-убийцы маршировали неровным строем. Во главе отряда гордо вышагивал скипидаров любимец – трехметровый желтяк Ивашка. На желтом брюшке огурца разверзлось зубастое чрево. Клыки, похожие на гипертрофированные огуречные семечки, яростно клацали при каждом шаге. Листья ботвы казались теперь атрофированными крыльями сухопутного змия Горыныча. За колонной тянулась пульсирующая кишка ботвы.

- Ох, нет! – инопланетный захватчик содрогнулся всеми частями своего тела. – Не тайте окурцу сохафать мой моск!

Бахчевые взяли пришельца в кольцо. Глисты заметались, словно колорадские жуки в банке из-под кильки, медленно разогреваемой на огне.

- Именем сакона фы не имеете прафа! – взвыл И. Го. Го. Восемнадцатый. И тут скипидаровы питомцы накинулись на него.

В воздух взлетели ошметки щупалец, клочья шерсти и какие-то серо-буро-малиновые брызги – то ли мозги, то ли кровь, то ли какая иная инопланетная жидкость. Огурцы перехватывали останки на лету. Лязгали зубы, хлопали листья, взвивались и опадали, усаженные шипами, усики. Через минуту все было кончено.

Марсианские огурцы застыли в неровном строю.

- Хозяин, - выполз вперед Ивашка. – Веками стонал мой народ под игом трансгалактической наркомафии. Космические торчки скуривали наши листья, жрали побеги, искали забвения в настойке из наших кореньев и усиков. Все это время мы как-то мирились с вопиющей несправедливостью. Но только теперь, наконец, осознали, что так жить нельзя. Мы улетаем на нашу родную планету, чтобы поднять восстание. Мы будем сражаться с ненавистными узурпаторами и можем даже погибнуть. Спасибо тебе, Афанасий Петрович, ты многому нас научил!

Один за другим огурцы стали запрыгивать в открытый люк космического «Тигра». Летательный аппарат поначалу отмахивался от них посадочными ногами (теперь Афанасий понял, что никакие это не пушки), но вскоре смирился. В конце концов, его дело малое – летать между звезд, а все эти трансцендентальные разборки – не корабельного ума дело.

Ивашка садился последним.

Он протянул Скипидарову лепесток. Старик отстранил желтоватый отросток решительным жестом и вместо этого заключил огурец в объятья.

- Удачи, сынок, - глаза ветерана предательски затуманились. – Да пребудет с тобой сила!