Бездонная будка

У всех ментов будки как будки, и лишь менту Семенову досталась будка без дна.

Бездонная будка стояла на углу Гестаповской и Прорезной и, честно признаться, Семенов боялся заступать на дежурство. Впрочем, его можно понять – как тут не испугаешься, если у тебя под ногами разверзлась геенская бездна. А то, что бездонная пропасть ведет в Преисподнюю, Семенов знал точно. Ему рассказал залетевший однажды бесенок.

Конечно, у скроенной таким образом будки имелся и ряд преимуществ. Во-первых, в нее опасались входить проверяющие. Во-вторых, даже в случае их появления на вверенной Семенову территории, бесстрашный блюститель порядка мог ненароком смахнуть на пол ворох неправедно заработанных взяток – а пола-то нет. Пола нет, взяток нет, а раз так – то и с него взятки гладки.

Вот только с чертями, что зачастили в гости к бравому милиционеру, срочно надо было что-то решать.

К кому у нас в стране может обратиться честной милиционер со столь деликатной проблемой? Естественно, к богослужителю. Нашим попам сам господь велел защищать слабых и беззащитных перед лицом мирового зла. Кроме того, у Семенова был один поп на примете.

Отец Опонасий по пути в монастырь каждый день пролетал по Гестаповской улице на своем «Мерседесе». За спешку отец ежемесячно благословил славный род Семеновых и помогал гипотетическим детушкам скромною суммою. Хотя никаких детушек у Семенова не имелось, от денег он не отказывался никогда.

- Святой отец, - поигрывая полосатым жезлом молвил ГИБДДшник при следующей встрече. – Не пособите ли мне в счет следующего месяца с одной проблемой?

- Дык, как не помочь, ежели человек хороший. Ну, и по поводу следующего месяца ты хорошо подметил, – осклабился поп. Тут-то Семенов все ему и поведал.

Отец Опонасий нахмурился, поковырял в бороде волосатыми пальцами.

- Нелегкое дело ты задумал, - изрек он, наконец. – Не всякий инок возьмется тягаться с силами зла. Но я тебе помогу.

Для окончательного изгнания бесов и закрытия адского портала отцу Опонасию потребовалось три ведра крови тридцати трех непорочных дев, два каравая белого хлеба, да килограммовый серебряный крест. Хлеба, – сразу предупредил демоноборец, - лучше покупать в монастыре святого Панфнутия, где святой отец по счастливому стечению обстоятельств и работал. С кровью и драгметаллами Семенову предстояло разбираться самостоятельно.

- Впрочем, - припомнил священник, - видал я однажды подходящее распятье во храме Архангела Попуила, что под Мордовским патриархатом. Вот если бы ты, сын мой, добыл тот крест, да девственной крови еще нацедил – исполнил бы просьбу твою в ближайшее полнолуние. Век Христа не видать, если вру!

На том они и порешили…

За неделю до полнолуния на перекрестке Гестаповской и Прорезной насмерть разбилось в общей сложности пятьдесят человек. Многие не прошли необходимого медицинского освидетельствования, но положение спас кстати подвернувшийся школьный автобус. С распятием богобоязненному менту Семенову помог былой однокашник из ОБХСС. К назначенному времени подъехал и поп Опонасий с двумя батонами.

С двенадцатым ударом городских курантов, приняв по 700 грамм для храбрости и благодати, демоноборцы приступили к таинству.

- О, Бог Отец, Сын, Святой Дух и святой Дэмьен – покровитель экзорцистов! – Воскликнул отец Опонасий. Тотчас небо затянуло черными тучами. Стало совсем темно. Если б не внутреннее освещение ментовской будки – никто бы и не заметил, что из провала заструился легкий серный дымок.

Священник поднял над головой крест. Тот вспыхнул бордовым сполохом. Преисподняя вскрикнула и содрогнулась.

Повинуясь безмолвному кивку святого отца, Семенов выплеснул первое ведро крови. Зеркальные стекла покрылись сетью трещин, но выдержали.

- Йа! Йа! Шаб-Зиккурат! – надрывался тем временем поп. Хлипкие стены будки тряслись и вибрировали. В такт им раскачивалась окровавленная лампочка.

Мент швырнул в пропасть второе ведро. Через пару секунд оно вылетело обратно – смятое и пустое.

- Сим-серафим! Сезам-тарарам! Геенские врата, откройтесь!!!

От разорвавшего ночной воздух воя окна ментовской будки словно взорвались. Мощным порывом ветра в небе разметало тучи. Из ада пахнуло чем-то жаренным и выпорхнула стая летучих мышей.

Семенов окаменел. Словно во сне он увидел, как в край провала вцепилась когтистая лапа исполинских размеров. За нею – вторая. Вот показались рога, перекошенная злобная морда, мохнатый торс…

С ужасом милиционер понял, что в ритуале что-то пошло не так.

- О, Сатана, Бог-Отец наш всемогущий, прими эту жалкую жертву! – предатель в рясе преклонил колени и протянул Сатане монастырские батоны. Дьявол схрумал дары, запил девственной кровью и блаженно осклабился.

- Спасибо тебе, Опанаска, порадовал старика, - сыто рыгнул он. – Проси чего пожелаешь – все исполню… в пределах разумного.

- Ничего мне не надо, - ответствовал поп, - все у меня есть. Не для себя прошу – для друга моего. Вот тут, какая оказия вышла… - и рассказал Сатане, что гложет мента Семенова.

С тех пор в жизни Семенова все изменилось. Как Сатана будку ментовскую отремонтировал – так и переломилось что-то в душе милицейской. Стоит на посту день и ночь, движение регулирует. Взяток не берет, штрафы ежели и выписывает – все честь по чести, согласно уставу патрульной и постовой службы. А деньги все в кассу сдает.

Одна беда у него – исхудал очень.

Зато начал Семенов стихи по ночам пописывать. Ночью-то ведь много не нарегулируешь, а спать на посту ему новоприобретенное чувство долга не позволяет. Так и нашли его раз под утро – худого, скукоженного, мирно почившего с блокнотом и ручкой в руках.

Хоронили Семенова за счет налогоплательщиков, ведь ни родных, ни близких, ни сбережений каких-нибудь он за свою короткую непутевую жизнь так и не накопил…