Kошки города Киева

Начало

Это началось недавно. В пятницу, ближе к концу обеда, я вышел на перекур. Надо заметить, в сей знаменательный предвыходной день предвкушение грядущих мероприятий напрочь отбывало охоту трудиться; и, очевидно, не у одного меня. Коллеги по комнате в это время рубились в очередной death-match, а коридоры, казалось, вымерли. Даже лампы дневного света светили как-то нехотя.

Как обычно, малодушно компенсирую никотиновый вред организму принудительными физическими нагрузками, на первый этаж я сбегал по лестнице. И, одолев полтора пролета, чуть не налетел на хмурого вида темноволосую девочку в красном платьице. Безрадостное бледное личико с точеными чертами, стекающие по плечам волосы, платье в мелкую клеточку и белые гольфики с босоножками – все это мгновенно отпечаталось в моей, не дюжей обычно, памяти. Впрочем, удивительно не это. Если бы странности того злосчастного дня исчерпались одним неожиданным всплеском внимания, но нет…

Вместо того, чтоб отпрыгнуть в сторону и высказать незнакомому волосатому дяде испуганное «ой», а то и чего поэкспрессивней, девочка смерила меня безразличным взглядом и заученным тоном произнесла «здравствуйте». Подивившись прилежному воспитанию, я пробормотал что-то в ответ и умчался дальше – навстречу долгожданной капле никотина и… ожидающим в самом скором времени ужасам, в сравнении с коими меркнут самые извращенные фантазмы.

Улица встретила мена серо и негостеприимно. Сонный день с восхода обернулся сумрачным вечером. Холода также уже прошли и уступили место печальному межсезонью из грязных сугробов и лысых ветвей. Я закурил, выбросил спичку и с удовольствием затянулся. Не смотря на окружающее меня уныние природы, курить было приятно.

Неожиданно скрипнула входная дверь и на крыльцо выскользнула черная кошка. Миниатюрная, почти котенок с огромными ярко-голубыми глазищами на устремленной куда-то вдаль мордочке. На удивление, шерстка зверька золотилась, будто от солнечного света.

Неожиданно меня пронзила ледяная дрожь узнавания, сигарета выпала из пальцев и ее отнесло внезапным порывом ветра. Когда я снова взглянул на крыльцо, животного там уже не было. Дрожащими пальцами раскурил новую сигарету, за ней – еще одну, не решаясь вернуться к рабочему месту.

Это было в пятницу. Не знаю как я вернулся в тот день домой, где взял сил прожить вот уже скоро целую неделю в постоянном страхе. В мистическом ужасе. Я мог бы себя успокоить, что удивительное сходство неизвестной девочки на пятом этаже нашего офиса и бесследно исчезнувшей черной кошки на крыльце мне просто почудилось, если бы на том моя история и закончилась. Однако, та встреча оказалась лишь первой в безбрежной череде безумных видений.

Девочка и кошка мерещились мне повсюду: по дороге домой, на работу и даже дома меня не покидало ощущение того, что за мною следят. Они мерещились мне по очереди и обе сразу, на противоположной стороне улицы и в очереди на маршрутку. Я боялся оторвать взгляд от грязевого месива под ногами, чтобы не встретиться ненароком с гнетущим взглядом бездонных глаз, и тогда на меня смотрела кошка. Трясся, зажмурившись, в переполненном вагоне метро, и неожиданно чувствовал на плече тонкую детскую ручку.

А недавно я проследил за проклятым животным. Черно-рыжая тварь, вместе с выводком таких же, как она, черных, белых, пятнистых и полосатых тварей, обитает в подвале недалеко от моей работы. Их там целый выводок – целая кошачья колония. Сколько себя помню, проходя по дороге мимо зияющего окошка у самой земли, возле него копошились неизменные кошки. Неизменные в прямом смысле, ибо за два последних года ни одно из мелкотравчатых усатых чудовищ так и не выросло, не сдохло. Лишь иногда кто-либо на день-другой исчезал, но неизменно возвращался.

И изо дня в день, который год кошачью свору подкармливали женщины с нашей работы. Они приносили из дома кошачьи консервы, куриные объедки и даже баночки с вермишелью. Кошки лопали и не росли.

Однажды, еще до этого происшествия, гуляли мы со знакомым недалеко от зловещего подвала и, проходя мимо, я спросил, видит ли он кошек. Хвостатые бестии в это время, наевшись, устроили возню, захватив при этом значительную часть тротуара. Приятель ответил отрицательно, но я счел сей ответ издевкой и тут же забыл об инциденте.

Теперь я воспринимаю происшедшее иначе. Если дьявольских животных не видит никто кроме меня, быть может, в том есть какой-то неведомый смысл? Быть может, то дар (иль проклятье), что призваны открыть глаза, помочь сдернуть завесу с безжалостной кошмарной тайны? Я знаю. Не убоишься ли Ты прикоснуться к осклизлому ужасу, казавшейся непоколебимой, истины?

Я считаю, что кошки те – души невинно убиенных детей. Убиенных теми, кто после (из жалости ли, страха, чувства долга, а возможно – и некоего торжества) приносит им каждый день пищу. Чем кормят духов, вы все, конечно же, знаете: кровью и плотью. Плотью самих мертвецов. Пока женщины приносит и скармливают бесам останки своих чад, их души не могут освободиться и вынуждены мяучить под окнами. Возможно, иногда они сами охотятся, но в основном живут на эти кровавые приношения.

Да, у каждой из ведьм, приносящих котам объедки людоедского пиршества, спрятан дома свой труп. Когда ж плоть на покойнике бывает, наконец, съедена, возносится в ночи ритуальный клинок и очередная невинная душа низвергается в вечность слепым котенком…

Что дает сей безумный симбиоз обеим сторонам я не знаю. Быть может, власть, силу, знания? А может, это всего лишь часть какого-то зловещего ритуала – лишь пик окровавленного айсберга.

Я, наверное, и впрямь сумасшедший, как считает теперь мой вышеупомянутый знакомый. Я сам с каждым новым днем нахожу беспощадные доказательства. Конечно, все это лишь сон – гнетущий кошмар, вызванный переутомлением на работе, постоянными неудачами в личной жизни и злоупотреблением на сон грядущий спиртным. Я очень надеюсь на это.

Вся правда о кошках

Утром, проходя мимо давешнего кошатника, сердце мое в страхе сжималось – полосатые упыри косились на меня и плотоядно облизывались. Придя на работу, я обнаружил «упавший» сервер, который и силился «поднять» вплоть до обеденного перерыва минут 15 назад. Не преуспев в этом занятии, плюнул на все и выбрался на перекур. Тотчас ко мне подбежал черный котенок, зыркнул насмешливо, по-человечески хмыкнул и заявил:

- Ну, и нагнал же ты вчера в своем ЖЖ!..

Я опешил. На самом деле, историю с кошками я, конечно же, выдумал от нечего делать – неразрешимой проблемы, отягощаемой манящей доступностью интернета. От лица всего тайного общества кошаков-людоедов мой собеседник потребовал чтобы я написал официальное опровержение вчерашней клевете, что я и делаю. На самом деле, как рассказал мне посланник, это кошаки разводят сердобольных теток.

- Но зачем!? – воскликнул на это я.

- Глупец! Затем из теток вылупляются бабки со щупальцами вместо глаз. В конце концов, не думал же ты, что бабки размножаются сами собой?

- А бабки-то вам зачем? – из последних сил цеплялся я за свой ускользающий рассудок.

- А с помощью бабок мы поработим этот мир! – расхохотался черный кот. Расправил перепончатые крылья и штопором взмыл в сгущающуюся высь…

Другой мир – 3: Совсем другой

Как я и подозревал, ужасная история с кошками на этом не закончилась. Выходя в обед прогуляться, я обратил внимание на толстого черного котища, что примостился на пробудившемся ото сна гранитном парапете. «Кис-кис-кис» - позвал я его. «Гав!» - вяло огрызнулся зверь, и я пошел дальше. За углом в квадратном цветочном вазоне меня проводил взглядом точно такой же котяра. Сердце мое тревожно екнуло. За время прогулки мне неоднократно попадались на глаза черные представители кошачьего царства – отовсюду, словно бы следя за мною, пялились они вне в спину. Я физически ощущал их ненавидящий взгляд. Поспешно, стараясь, разве что, не привлекать излишнего внимания к своей персоне, я вернулся на работу, спрятался за компьютером и попытаться забыться в праздной болтовне по аське. Тщетно!

Когда я наконец не выдержал и тенью проскользнул на улицу, весеннее солнышко уже растеряло былой энтузиазм. Кутаясь в несвежие серые тучки, хмуро глядело оно, словно желая отговорить, но не зная как. Я закурил. Веселая капель тающих крыш прекратилась – лишь под тротуаром струился нехотя грязненький ручеек. Я задрал голову, посмотрел на голые ветви некогда счастливой курчавящейся, а теперь безжизненной черной липы, и увидел его. Извечный усатый соглядатай выпучил белесые глаза-блюдца, распахнул усеянную стальными иглами пасть и спросил, неприятно коверкая слова непривычного языка: «Че уставился?» Я отскочил в сторону, уронил сигарету, хотел было броситься бежать, но необъяснимая сила парализовала мою волю. Я повернулся к коту и встретился с сулящими гибель глазами. Словно во сне правая лапа вытянулась, стала расти пока не достала подмокшего, но не потухшего полностью окурка. Подобрав бычок, демон подобрел, даже ухмыльнулся в свои обвислые желтые усы.

«Понимаешь, - пропыхтел собеседник, - тут такая… мнэ-э… проблема возникла. Из далеких северных стран вместе с морозами пришли в наши земли ужасные снежные кролики-людоеды. Мы сами, конечно, тоже не морковкой питаемся, но эти проклятые самозванцы замахнулись на наше место в пищевой цепочке и… мнэ-э… территории тоже. Простое оружие их не берет, огнестрельное также едва ли способно им повредить. Единственное чего боятся снеговые чудовища… чем можно их уничтожить… мнэ-э… надо вбить в сердце каннибалу добытую в полночь на перекрестке дорог морковку, отрубить голову, вырвать ядовитые клыки и забить пасть квашеной капустой. Мнэ-э… но условности на этом еще не закончились. Лишь рыцарь без страха, упрека и каких бы то ни было вредных привычек способен свершить этот подвиг!…» «Замечательно, а я тут при чем?» «Как это, при чем? Бросай курить, лечи печень. Рыцарем будешь, ведь жребий пал на тебя…»

(навеяно черными киевскими кошками и зайцеведческими беседами с )