Фабрика-38

- Что будете исполнять, молодой человек? – спросил председатель жюри и, оторвавшись от списка конкурсантов, посмотрел на вошедшего. - Овца?! – от неожиданности глаза его полезли на лоб.

- Бедлингтонский терьер, - поправила ассистентка.

- Да какая к черту разница?! – заорал председатель.

Вот уже четвертый день, как нервы Александра Иосифовича пошаливали: от безголосых девиц с апломбом и угловатых подростков с периферии председателя мутило. Ему очень хотелось домой, к жене.

«Это у меня галлюцинации. От перенапряжения», - подумал он и сказал:

- Терьеров не прослушиваем. Следующий!

- Александр Иосифович, его НУЖНО посмотреть, - шепнула ассистентка многозначительно. – Очень просили…

- Да? – смягчился председатель. – Ну, хорошо, валяйте, - он вновь взглянул на бедлингтона, но тут же отвел глаза.

- Если позволите, я исполню песню «Never let you go», - тихо и вежливо сказал бедлингтон.

- Это что за муть? – не понял председатель.

- С ней Дмитрий Николаевич Билан на Евровидении лет двадцать тому назад выступал, - подсказал один из членов жюри.

- А вы, молодой человек, консерватор, - пожурил бедлингтона председатель. – Классикой балуетесь? Ну-ну, прошу.

Бедлингтон встал на задние лапы и, поднеся ко рту воображаемый микрофон, запел.

- А что, недурственно, - шепнул председателю педагог по вокалу. – И мелизмы у него неплохо выходят.

- Ты находишь? - усомнился председатель. – А, по-моему, сыроват терьер. Ему, между нами, девочками, под фанеру петь, а у него прикус неправильный. – Спасибо, - прервал председатель выступление. – А двигаться вы умеете? У нас тут, батенька, не «Голубой огонек на Шаболовке».

- В смысле, танцевать? – уточнил бедлингтон.

- И желательно на двух ногах, - не удержался от сарказма тренер по фитнесу.

- Вообще-то, я классическими танцами занимался: хип-хоп, брейк-данс, R’n’B, джаз-модерн…

- А из современного? – нетерпеливо перебил его председатель.

Бедлингтон замялся.

- Все ясно, - устало изрек председатель и вздохнул. – Можете быть свободны.

- Спасибо. Всего доброго, - вежливо ответил бедлингтон и вышел.

- И на кой нам это надо? Он же поле непаханое!

- Зря вы так, Александр Иосифович, - надул губы стилист проекта. – Тут надо над имиджем поработать, конечно, но потенциал у парня есть.

- Вы знаете, очень просили… - напомнила ассистентка.

- Да кто просил-то, ёжкин кот? – разозлился председатель.

Ассистентка сделала большие глаза и что-то зашептала ему на ухо.

- Что, сам?! – не поверил председатель. – Хм, а он ему кем, извиняюсь, приходится?

- Хозяином.

- Ну-у, а вы обговаривали условия? – замялся председатель. - Он в курсе, что финал мы не гарантируем? В тройку, возможно, он и войдет, но вы же сами прекрасно понимаете… он все-таки собака! - вытащив из кармана платок, председатель промокнул выступивший на лбу пот.

- Там всё знают, и тем не менее… - вымученно улыбнулась ассистентка.

Председатель нахмурился.

- Раз так… Ладно, возьмем этого вашего бадминтона. Говоришь, есть в нем что-то? – недоверчиво обратился он к стилисту.

- Определенно.

Председатель тяжело вздохнул:

- На сегодня хватит. Скажите там, чтоб расходились.

Оставшись один, Александр Иосифович ослабил галстук и распахнул окно. В комнату полетел тополиный пух, норовя набиться председателю в нос. Александр Иосифович поморщился и глянул вниз.

Из подъезда вышел бедлингтон. Водитель лимузина услужливо открыл перед ним дверцу и взял под козырек.

- Благодарю, домой, пожалуйста, - расслышал председатель знакомый вежливый голос.

Блеснули правительственные мигалки, и машина плавно тронулась в сторону Кремля.